История археолого-краеведческого клуба “Искатель”.

К середине 1970-х годов, в связи со смертью Н. И. Михай­лова и преклонным возрастом Л. П. Рунича, деятельность руководимой ими Кисловодской археологической секции (КАС) оказалась во многом свернутой. Отдельные краеведы продолжали свои изыскания, надзор за состоянием памятников археологии, поиски новых объектов, но систематических исследований. а главное, пропаганды археологии и краеведения среди школьников почти не проводилось.

Новый импульс этой работе придало создание в конце 1980 года археолого-краеведческого кружка «Искатель». Инициаторами его образования стали бывшие члены КАС, автор этих строк и С. Н. .Пьянков. В дальнейшем в работе кружка в той или  иной степени участвовали члены КАС Савенко С. И., М. А. Гуськов, В. А. Лученков, В. Г. Ценцера. С основания «Искателя» и до сего дня его деятельность проходит в тесном контакте с краеведческим музеем и охраной памятников г. Кисловодска. В настоящее время археолого-краеведческий клуб «Искатель» работает под патронажем кисловодского Центра детского и юношеского творчества.

Основа кружка — учащиеся школ Кисловодска, однако в его составе работали и ребята из Пятигорска и Ессентуков. Главные задачи «Искателя» — знакомство школьников с древ­ней историей Кавминвод, овладение первичными навыками работы с памятниками археологии, подготовка к участию в археологических экспедициях, контроль за состоянием уже из­вестных археологических объектов и поиски новых.

За годы работы кружка при участии и под  контролем авто­ра ребятами доследованы десятки частично разрушенных по­гребений на различных памятниках, выявлено и введено в на­учный оборот 15 новых, не известных ранее археологических объектов, собран и передан в краеведческий музей значитель­ный подъемный материал с поселений и укреплений района Кисловодска.

При активном участии «Искателя» в течение 1989—1992 г.г. велась работа по паспортизации памятников археологии Кав­минвод. Сотни километров отшагали кружковцы во время съемок курганных групп, только в округе Ессентуков зафик­сировано, описано и поставлено на государственный учет свыше 120 курганов.

Хорошо знают высокий уровень подготовки и добросовест­ность кисловодских ребят археологи в разных уголках Север­ного Кавказа. Список экспедиций, где они работали, весьма внушителен: Северная Осетия, 1984 и 1991 г.г. (под руковод­ством В. Л. Ростунова), Чечено-Ингушетия, 1984, 1987 и 1988 г.г. (В. Б. Виноградов, С. Н. Савенко, С. Б. Бурков), экспеди­ции ИА АН СССР под руководством С. Н. Кореневского: Г983 г. — Кисловодск, 1985 г. — Галюгаевская, 1986 г. — Кис­ловодск, 1988—1989 г.г., 1991 г. — Галюгаевская. При. самом активном участии «Искателя» и во многом его силами в 1981 —1985 г.г. под Кисловодском раскапывался могильник X—XII веков «Кольцо—гора», давший интереснейший материал по раннему средневековью (С. Н. Савенко). Не угасает эта традиция и сейчас. Уже в 1992 г. силами “кружковцев были проведены доследования и раскопки кургана II тыс. до н. э. и могильника «Луначарка» под Кисловодском {Савенко С. Н., Березин Я.Б.).

Ребята, начинавшие историю «Искателя», давно уже вы­росли, но интерес к археологии у большинства сохранился, традиции археолого-краеведческой работы в Кисловодске про­должаются. Богатая древностями земля Кавказских Мине­ральных Вод требует бережного и внимательного к себе отно­шения и без помощи искренне заинтересованных в изучении местных древностей краеведов археологам-профессионалам не обойтись.

Вниманию читателя предлагается три погребальных комп­лекса, исследованных мною в разные годы бо время походов «Искателя». Все они относятся к кобанской культуре Пятигорья и их публикация, на мои взгляд, представит интерес для специалистов.

Могильник Широкая балка был обнаружен А. П. Руничем в 1965 году. Исследованные им погребения были ограблены  и почти не содержали инвентаря. Дочищенное нами в 1991 году захоронение в каменном ящике также было ограблено, костей не обнаружено (рис. 1), от инвентаря сохранились бронзовая булавка и сердоликовые бусы (рис. 2—4). В. И, Козенкова считает подобные булавки одним из наиболее древних типов, на Северном Кавказе самая вероятная их дата — начало 1 тыс, до н. э. (В. И. Козенкова, 1982). Эта находка позволяет считать могильник Широкая балка в числе древнейших памятников кобанской культуры Пятигорья.

_________________________________________________________________________________________

Рис.1-4 могильник Широкая Балка погребение №! (1991);

5-9 могильник  Сухая Балка погребение №1 (1983);

10-17 могильник Сухая Балка погребение №1 (1991).

Могильник Сухая балка обнаружен мною в 1983 г., невда­леке от известного памятника природы «Лермонтовская скала». Каменный ящик из поставленных на ребро плит содержал одного погребенного (рис. 5). Погребальный инвентарь — брон­зовый литой браслет (рис. 6), серо-коричневый круглодонный кубок   (рис. 7), коричневая   миска с заглаженной   поверхностью и орнаментом, сделанным наколотыми углублениями  (рис. 9), чернолощеная мисочка с прорезным орнаментом, про­рези заполнены белой пастой (рис. 8). Последний сосуд был доставлен в музей рабочими, поэтому его местоположение на чертеже не отмечено. Датировка описанного погребения несколько затруднительна, и браслет, и набор керамики датируются довольно широко. Круглодонные кубки, подобные представленному, практически выходят из употребления в Пятигорье в развитое скифское время. Одновременно пышный про­резной узор как будто характерен для более ранних погребе­ний (В. Б. Виноградов, 1972). В скифское же время намеча­ется определенная схематизация орнаментов, что мы имеем на большой миске. Погребение можно датировать VII—VI в.в, до н. э.

Еще одно захоронение доследовано на этом могильнике в 1991 г. (рис.10). Оно также сильно разрушено, положение костяка осталось невыясненным, ряд предметов передан рабо­чими. В инвентарь входили два бронзовых браслета (рис. 11, 12), бронзовая булавка (рис. 16), коричневоглиняная миска, покрытая сетчатым прорезным орнаментом (рис. 15), неболь­шой кубок с серо-коричневой заглаженной поверхностью и про­резным орнаментальным фризом (рис. 13, 13а). Кубок закры­вал горловину корчаги с неровной бугристой поверхностью, которая к сожалению, не восстановилась.

В описанном погребении интересно сочетание булавки и браслета с бугристой поверхностью. Булавка аналогична най­денной в погребении I (1948 г.) Каменномостского могильни­ка, погребение датируется VIII в. до н. э. (Е. И. Крупнов, 1960; В. И. Козенкова, 1989). В то же время браслеты с руб­чиками датируются по скифским аналогиям не ранее первой половины V в. до н. э. На развитое скифское время вроде бы указывает и орнамент, предельно упрощенный, на миске. Впро­чем, на малом сосуде орнамент весьма сложный. Пока данное захоронение можно датировать скифским временем в целом.

Могильник Сухая Балка является еще одним погребальным памятником кобанской культуры в ближайших окрест­ностях «Лермонтовской скалы». Интересно сосредоточение  здесь в округе диаметром около 500 м трех могильников, хро­нологически частично перекрывающих друг друга. Аналогич­ная ситуация складывается и для периода раннего средневековья. Можно предположить, что отдельно стоящая грандиоз­ная скала служила объектом поклонения местного населения, во всяком случае, ее ближайшая округа была предпочтитель­ным местом захоронения.

Все эти открытия могут говорить о богатой земле региона где расположены санатории Кисловодска и что еще много удивительный и интересных археологических находок сулят эти территории.